«Рецепты для разбитых сердец»: какой получилась первая биеннале в Бухаре с точки зрения женского взгляда?

Бухарская биеннале — часть более широкой инициативы по усилению культурного голоса Узбекистана на международной арене, реализуемая благодаря активной поддержке Саиды Мирзиёевой (р. 1984), руководителя Администрации Президента Республики Узбекистан. Мирзиёева является первой женщиной на посту главы Администрации президента Узбекистана. Ранее она занимала другие должности, включая помощника президента. Влияние старшей дочери действующего главы государства столь сильно, что в народе не исключают, что она станет следующим лидером нации. Хотя сценарий женщины-президента для патриархальной страны все ещё кажется необычным, все больше женщин в Узбекистане начинают занимать руководящие посты. Среди них и комиссар биеннале Гаянэ Умерова (р. 1985), руководитель Департамента креативной экономики и туризма Администрации Президента Республики Узбекистан, председатель Фонда развития культуры и искусства Узбекистана, основанного в 2017, который является учредителем биеннале. Кстати, все площадки и объекты биеннале бесплатны.

Умерова пригласила на роль куратора первой биеннале американку Диану Кэмпбелл (р. 1984), работающую в Южной и Юго-Восточной Азии, прежде всего в Бангладеш и на Филиппинах. Кэмпбелл также является художественным руководителем Samdani Art Foundation в Дакке и главным куратором Dhaka Art Summit. Для Бухарского проекта она предложила тему «Рецепты для разбитых сердец»:

В проекте участвуют звезды мировой величины, например, британец Энтони Гормли или индийский художник Субодх Гупта. На международном арт-небосклоне известных художниц по-прежнему меньше чем мужчин, но среди знаковых художниц женского пола в этом проекте можно отметить Дэлси Морелос (р. 1967) из Колумбии. Она считается живописцем, хотя её последние работы связаны с созданием масштабных лэнд-арт объектов. Начав с живописных экспериментов, вдохновлённых опытом, связанным с землёй, цветом кожи и насилием Колумбии, она переключилась на site-specific инсталляции, побуждающие к размышлениям об опыте, связанном с определённой территорией.

Для Бухары она сделала инсталляцию «Тень Земли» совместно с Бахтиёром Ахмедовым из Узбекистана (важная черта бухарской биеннале в привлечении локальных мастеров-ремесленников), которая представляет собой сотканную структуру в форме пирамиды, окрашенную смесью из специй, земли, пустынного песка, глины, корицы, гвоздики и куркумы. Рецепт был придуман и приготовлен семьей бухарских торговцев специями в четвертом поколении. Результат — обонятельный, телесный и пространственный опыт, который окутывает зрителя коконом аромата.

Российской публике однозначно будет знакомо имя Таус Махачевой (р. 1983) из Дагестана, которая, впрочем, чуть ли не единственный участник, имеющий какое-то отношение к России. На экспликации к ее работе указано «Россия / ОАЭ». В данный момент художница проживает в Дубае и давно стала международно признанным автором. В ее портфолио десятки международных проектов, включая выставку в Центре Помпиду.

Проект Таус Махачевой исследует трудовые отношения в мире искусства. Совместно с пятью мастерицами Таус представила эфемерные скульптуры, беря за основу узбекские свадебные украшения. В одной из комнат Махачева создаёт формы, вызывающие ассоциации с невидимой невестой. Скульптура из модулей символизирует женское тело, на шее которого мы можем увидеть предмет, напоминающий ошейник. Как предположила девушка медиатор, это также может бы ком в горле, когда женщина готова заплакать, но держит слезы в себе.

Проект продолжается в бассейне-хаузе, где плавают металлические фигуры, созданные совместно с женским центром «Ойдин Нур». Многие объекты биеннале поднимают вопросы переосмысления традиционных канонов, будь то в ремесле или в социуме.

Бухарская биеннале наполнена эмпатией. Сама тема, исцелять сердца, как и составлять рецепты, как будто бы предполагает женский взгляд. Эмпатическое начало обычно делегируют женщинам. Художниц в проекте действительно много. И хотя феминистский дискурс стремится избавиться от клише по поводу характерно «женского», все же работы авторов мужчин на биеннале скорее посвящены науке и технологиям, экологии, политики и власти, в то время как проекты художниц более трогательны, чувственны. Некоторые затрагивают положения женщин в традиционном обществе, то есть занимают определенную гендерную нишу. Хотя бы потому, что прежде чем говорить на равных с мужчинами о «серьезных» темах, необходимо решить вопросы социальной и гендерной сегрегации.

В проекте еще одной знаковой художницы Шакунталы Кулкарни (р. 1950) из Индии 3 небольших комнаты (худжры) караван-сарая приглашают зрителей в доверительное и безопасное пространство, где героиня делятся болью разбитого сердца, страхами и радостью — через язык тела и звука.

В первой комнате представлены синхронизированные проекции, созданные совместно с танцовщицами, певицами и музыкантами Бухарской филармонии, в которых художница через танец проживает состояние от грусти к радости.

Во второй комнате конструкция, созданная мастерами юрт из Нукуса и ремесленниками из Ассама, переосмысляет юрту как пространство, подобное материнской утробе, внутри которой демонстрируется фильм, где художница преодолевая одну дверь, наталкивается на все новые.

В третей — преувеличенных размеров тандыр, стремящийся вперед, но стянутый ремнями, которые как оковы традиционного общества, тянут его назад. Внутри видео-перформанс, в котором безвольное тело художницы толкают друг к другу двое мужчин.

Шакунтала Кулкарни (Индия) «Разговоры по душам» в сотрудничестве с Райхон Акрамовой, Камилем Аслановым, Рауфом Авезовым, Зилолой Багировой, Фазлиддином Гуловым, Ойшей Олимовой, Зилолой Рузиевой, Гульнарой Султановой, Аббосом Туевым, Азаматом Турекеевым, Гульнарой Яхшибаевой Узбекистан Танкешваром Бариком, Арундхати Чаттопадхьяей, Рахитом Говалой, Аджаем Нороньей

Негласной "female power" биеннале ряд девушек-медиаторов назвали инсталляцию «Тысяча молитв» Жазгул Мадазимовой (р. 1990) из Кыргызстана в сотрудничестве с женщинами Бухары. Художница превращает сотни женских платков, собранных у местных женщин, в хребет фантастического существа парящего над посетителями в переулке за мечетью Ходжа Калон. Накопленные платки становятся коллективным телом, которое демонтируется в перформативном жесте в конце биеннале.

По словам Жазгул Мадазимовой: «Эта работа — разговор с памятью: платки, использованные в инсталляции, представляют собой ткани, которые мы видели в детстве, когда наши матери, сестры, тёти носили их каждый день, на каждом важном семейном мероприятии. В них заключены как сила, так и уязвимость. Мне показалось правильным использовать платки, чтобы воплотить дух этой сущности».

Можно предположить, что зарубежный пиар и стремление к развитию креативных индустрий средствами современного искусства – лишь внешний этап изменений. Мы попытались выяснить как выстроены гендерные иерархии в повседневной жизни у местных жителей, в том числе как местная молодежь трактует представленные инсталляции. Дело в том, что согласно официальным данным самой биеннале больше половины населения составляют люди до 30 (это видно и невооруженным глазом, на улицах очень много семей с маленькими детьми, три, четыре ребенка в семье — абсолютная норма).

Инсталляцию Шакунталы Кулкарни девушка-медиатор трактовала через проблему положения женщины в патриархальном обществе. В то время как ее коллега мужского пола в уже другой день объяснял зрителям, что речь идет о перипетиях человеческой судьбы и обретении уверенности в себе. На прямой вопрос, не является ли это феминистским высказыванием, поделился личным видением, что феминизм — это плохо.

Трактовки могут различаться, но все же разница мужского и женского взгляда кажется не случайной. Все медиаторы производят благоприятное впечатление и демонстрируют хорошее знание языков. Большая часть студенты лингвистических специальностей. Многие узбеки с детства говорят на узбекском, фарси, старшее поколение владеет русским, а молодежь изучает иностранные языки. Кроме английского востребованы корейский и японский.

Девушки-медиаторы говорили, что «верят в позитивные изменения»: женщины получают образование, изучают языки, работают. В тоже время, другая собеседница, не из состава биеннале, поделилась, что общество по-прежнему весьма патриархально. Например, свадьбы проходят с большим размахом, до 500 гостей, но для друзей невесты может быть отведен лишь небольшой стол на десятерых. Свадьбу оплачивает, как правило, семья мужа, а приданое — семья невесты. Родственники мужа могут забрать из квартиры молодоженов всю мебель и бытовую технику предполагая, что семья жены должна приобрести новую. Чтобы соответствовать ожиданиям семьи жениха некоторым приходится брать кредиты. По словам собеседницы murmure, если свекровь захочет, чтобы сын развелся, скорее всего он прислушается к матери (уважение к старшим также непреложная истина). Аргументом может стать, например, что жена — плохая хозяйка. А мужские измены в порядке вещей. Многие женатые практикуют романы на стороне, объясняя это «мужской природой». Конечно, бывают и исключения.
.

На биеннале мы входим в караван-сарай через сердце, символический орган, который думает и чувствует иначе, чем мозг. В этом проекте Ойжон Хайруллаева (р. 1996) из Узбекистана сотрудничала со своей бабушкой и бухарским травником, чтобы представить скульптурное мозаичное сердце вместе с традиционными натуральными добавками, которые используют для лечения своих близких женщины Бухары. Сердце связывает художницу с историей Ибн Сины и его лекарства от любовной тоски – плова.

Жизненные трудности и сердечные травмы встречаются на пути всех, независимо от пола и национальности. В инсталляции французской художницы Евы Жоспен (р. 1975) мы также видим алтарь, символизирующий разбитое сердце: «Разбитое сердце кажется нам вырванным с корнем, словно после глубокой травмы. И все же, этот цветок в полном цвете, на грани восстановления. Как и в разбитом сердце, в подобном состоянии можно увидеть красоту» – объясняет она.

Узбекистан – страна древней культуры, имеющая свой уклад и традиции, которые не всегда могут быть понятны западному менталитету. Однозначно, что дебютная бухарская биеннале вышла внимательной к традициям, в тоже время нацеленной на модернизацию нравов. Отдельное восхищение, что все объекты созданы местными мастерами.

Кураторский проект стремился нащупать “мягкую силу”, в противовес жесткой, выработать гибридный вокабуляр, основанный на идее согласия и взаимного уважения, что делает этот формат весьма эффективным. Представленное современное искусство деликатно говорит о социальных проблемах, но не провоцирует конфликт. И как заявляет комиссар биеннале Гаянэ Умерова:
«Это только начало. Бухарская биеннале задумана как долгосрочная инициатива, основанная на доверии, развивающаяся через сотрудничество и нацеленная на создание устойчивых, инклюзивных и преобразующих возможностей».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Художницы Турции: от борьбы за карьеру к авангарду современных арт-практик