Ольга Тобрелутс: "Гендер не имеет значения при условии, что художник уже достиг абсолюта ‒ когда ему удалось создать шедевр"

Murmure ‒ галерея и медиа про художниц, знаю, вы неоднократно говорили, что искусство не имеет пола, но когда вы начинали свой путь в компании неоакадемистов, где были с Беллой Матвеевой, фактически, единственными женщинами, а сегодня молодых художниц становится всё больше, наверное, есть тому причины?

Ольга Тобрелутс: Мне кажется, что гендер не имеет значения при условии, что художник уже достиг абсолюта ‒ когда ему удалось создать шедевр. Не секрет, что в истории искусства многовековое царство мужчин.

Женщина если и появлялась, то это скорее редкое явление, почти исключение. Поэтому и школа изобразительного искусства создана мужчинами.

То есть как у Линды Нохлин в эссе «Почему не было великих художниц», которая обращает внимание, что отсутствие величия женщин в искусстве – не следствие отсутствия у них гениальности или таланта, а причина разного доступа к художественному образованию и социальных функций?

Ольга Тобрелутс: Мы не сможем исключить школу, созданную мужчинами. Мы учимся у преподавателей, которых учили преподаватели-мужчины, и женщине, чтобы свободно овладеть техникой по правилам, созданным мужчинами, надо перестроиться.

Сегодня я всё чаще наблюдаю живопись, созданную женщинами, которая нарушает эти правила и представляет собой интересное зрелище. Это даёт надежду на будущее развитие и, вполне возможно, появление чего-то нового.

Ольга Тобрелутс: Живописи меня обучал потрясающий копиист и реставратор, владевший техниками старых мастеров – Александр Архипенко. Это произошло, когда я уже стала довольно известным художником, работающим с новыми медиа, но решила остановиться и начать всё с начала. Галерея «Триумф» в нулевые предложила мне сделать проект в их стенах и оплатить затраты. Но я отклонила предложение, рассказав о своей мечте учиться технике живописи старых мастеров. Благодаря Емельяну Захарову и Дмитрию Ханкину, которые положили мне хорошую годовую стипендию, я позволила себе остановиться и учиться у великолепного специалиста, который помог мне стать свободной в живописном плане.

Ольга Тобрелутс: Став учеником, пришлось «обнулиться» и начать всё сначала. Техника старых мастеров подразумевает её понимание не в моменте обучения, а в процессе, который занимает время. Когда ты ею овладеваешь, чувствуешь её скрытые возможности, но пока нет навыка, совершая первые шаги, ощущаешь свою беспомощность, раз за разом начиная всё сначала.

Выставка Ольги Тобрелутс «Транскодированные структуры» При участии Санкт-Петербургской Новой Академии, POGODINA Gallery, Untitled Foundation и Marina Gisich Gallery. Фонд Культуры «ЕКАТЕРИНА».

Ольга Тобрелутс: Мне естественен большой формат. Хотя живопись, которая меня вдохновляет, ещё масштабнее. В размере легче показать многослойность и прозрачность. Серию «Летнее платье» я начала именно поэтому. Тут видна многоплановость ‒ вода, блики, корни, кувшинки, их стебли, скрытые под водой, осока с ирисами на первом плане... Чтобы ощутить эту многослойность ‒ необходим масштаб.

Ольга Тобрелутс: Любая картина – это энергия, что особенно видно по иконам. Какие-то исчезают во времени, а какие-то мы храним в музеях. Это зависит от количества энергии, вложенной художником, и непосредственно связано с мастерством. Я очень долго работаю над каждой картиной. У меня получается создавать не больше одной картины в месяц, и это при условии, что я работаю каждый день по семь часов, без выходных. Хотя основные эффекты я могу уловить только в первой половине дня. Неслучайно у меня студия и в Петербурге, и в Венгрии, где совсем разное естественное освещение.

Интенсивность света играет важную роль в моей живописи. Хотя есть великие петербургские художники, которые работают в серой гамме, и это получается великолепно. Например, Володя Шинкарёв. Глубину цвета практически невозможно уловить в Петербурге. Бывает, что начинаю картину в Петербурге, а заканчиваю в Венгрии.

Но еще очень важным в вашей живописи является не биологическая, а цифровая «природа», как в серии транскодеров, выставка тоже названа в честь нее.

Ольга Тобрелутс: Транскодер – продолжение моего мультимедийного эксперимента в аналоговой технике живописи. Эскизы я строю в 3D на компьютере, потом переношу их на холст, сперва карандашом, потом маслом. Рисовать без натуры для меня очень сложно. Поэтому выстроенная трёхмерная сцена с поставленным светом ‒ это готовая модель для дальнейшего рисования. Получается, я вдохновляюсь изображением с монитора, той трёхмерной реальностью, существующей в компьютере. Я там путешествую. Меня интересует то, что создаёт мир технологий. Я считаю себя наследником Фёдорова и русского космизма, который считал, что воскресение мертвых произойдёт только благодаря научно-техническому прогрессу.

И вот, что интересно – трёхмерная графика, перенесённая на холст традиционным методом, воспринимается цифровой камерой как цифровое, родное ей изображение. Хотя это живопись, выполненная в традиционной технике. Телефон, цифровая камера сами добавляют ему объём, а биологическое существо – человек ‒ на его фоне остаётся двухмерным. Получается, камера «узнаёт», считывает первоначальный эскиз, рождённый в компьютере, а человека воспринимает как нечто чужеродное. Цифровая реальность, окружающая нас в бесчисленном количестве камер, экранов, мониторов, имеет между собой связь, узнавание. А мы для них – органика.

Проект «Транскодированные структуры» создан, чтобы показать нам, как живопись может трансформироваться благодаря новым технологиям и как искусственный интеллект проникает в наш мир, используя мозг как перевалочную базу.

Ольга Тобрелутс: Конечно! Художницы Артемизия Джентилески, Варвара Степанова, Любовь Попова. Мне очень нравится стеклянная пластика Веры Мухиной. Ни в коем случае не уменьшаю её значение в монументальных вещах, но именно стекло Веры Мухиной меня просто завораживает.

Много современных художниц мне нравится, например, Ирина Аннина, Айдан Салахова, Ирина Дрозд, Елизавета Бобкова, Вероника Рудьева-Рязанцева, Наталия Спечинская, Ольга Солдатова, Ева Шорина, Таисия Короткова, Марья Дмитриева, Ирина Корина, Лена Ковылина, Наталья Лях, и многие другие.

Ольга Тобрелутс: Все юноши женственны. Мне очень нравится момент взросления юноши, когда он ещё не стал мужчиной, защитником, воином-бойцом с волосатой грудью, когда он романтичен, и его помыслы направлены к идеалу. Это очень короткий промежуток времени. Мне хочется запечатлеть этот период, чтобы он остался на холсте.

Сюзан Зонтаг в «Эссе о красоте» пишет, что женская красота может быть только юной и изящной, в то время как возмужавший и стареющий мужчина – это тоже в представлении общества красиво.

Ольга Тобрелутс: Всё связано с физиологией. Старый дед способен воспроизвести потомство, а вот старушка уже нет. Поэтому и считать её красивой нет никакого смысла ‒ с точки зрения популяции. Природу не обманешь. Но современным женщинам удаётся: яйцеклетки в холодильник, лицо на перетяжку и, вуаля, женщина готова к новым отношениям. Когда женщина спортивная, крупная, статная – это тоже может быть очень красиво. Женщина мощного, спортивного телосложения воспета художниками Александром Дейнекой, Генрихом Семирадским, она вызывает восхищение зрителя.

Андрогинность менее фотогенична. Для своих картин я не приглашаю слишком худых моделей, нет смысла впустую тратить время ‒ у меня в студии стоит скелет человека. В серии бронзовых скульптур я зафиксировала три фигуры выдающихся моделей, чтобы этот уникальный канон понимания красоты женского тела, 90х60х90, оставить в памяти, потому что сегодня уже совсем другие критерии прекрасного.

Ольга Тобрелутс: Конечно. Меня вдохновляет всё, что даёт развитие, когда человечество достигает пределы одного идеала и потом переходит в стремление к другому.