Диана Галимзянова: «Мне всегда было важно создавать яркие женские персонажи»

Я работаю с вопросами идентичности, социального отчуждения и мифами. Использую элементы трэш и хоррора, иногда заигрываю с бдсм и фетиш-эстетикой, типа латексных платьев. Это часть моего языка как художника, хотя никакой образ не является реальным отражением меня, а лишь одним из инструментов или краской в палитре. Всегда тщательно подхожу к выбору образов и костюмов для съемок, так как это отражение и состояние самого нарратива. Мои перформанс-костюмы всегда достаточно яркие и самобытные, думаю для перформеров, в целом, это не очень типично. Если брать архетип, наверное, ближе всего мне персонаж телесериала «Зена — королева воинов».

Кино и перформанс — это два разных подхода и типа мышления. Кино — коллобаративный медиум, который ты не можешь сделать в одиночку. Важная его часть — подбор команды, продюсирование. Картина «План 9 с "Алиэкспресса"» (2023) была экспериментом снять полнометражный фильм вообще без бюджета, но в него вложены огромные человеческие ресурсы. Команда из 80 человек, и все помогали без оплаты. Несмотря на то, что функции продюсера, режиссера и монтажа я выполняла сама, одна бы сделать это не могла никак. С этого года я также продюсирую фильмы других режиссеров и хочу этим больше заниматься. Сейчас готовится короткий метр художницы Ирины Бороденко «Проросшая Роскошь», тоже экспериментальный. В нем она играет пять разных персонажей, интересно, что из этого получится.

В перформансе доносишь высказывание через себя. Хотя это действо и может подразумевать большое количество людей, но тогда это уже ближе к театру, граница между которыми стирается все больше. Мои перформансы находятся в других мирах, чем киноработы. Хотя латексное платье из фильма «План 9 с "Алиэкспресса"» постепенно перешло в перформативный мир. Я его надевала и, например, снялась в нем в видео-арте с Федором Хиросигэ, который сейчас находится в работе. Это будет видео-инсталляция с элементами нейро-арта.

Думаю, что многие мои работы куда ближе к театру или цирку. Так как я сама не являюсь традиционным актером, то могу только проживать этот опыт исходя из своей эмоциональной палитры. Активно использую это и в своем модельном хобби, где съемки тоже своего рода перформанс с разными состояниями, образами и архетипами. Актерский опыт был пока только в видео-арте, хотя я бы хотела сыграть в хорроре другого режиссера.

Для меня всегда важно было создавать яркие женские персонажи, так как я считаю с этим по-прежнему большие проблемы, несмотря на то, что ситуация во многом улучшается. Мне интересны неконвенциональные образы. Например, в короткометражке «Любовник леди Гриб» (2024) главная героиня – персонаж художника Федора Хиросигэ. В сюжете — история о богатой наследнице, которая влюбляется в повесу против воли своих влиятельных родителей. С Хиросигэ мы сделали вместе ряд работ, я внесла ее в другой мир, так как ее возлюбленным был актер совершенно другого классического сериального типажа, создала две параллельные вселенные и контраст на этом. Это экспериментальная работа, созданная с помощью гибридизации нейросетей и живой съемки.

А лента Murder girl, к которой есть также сценарий полнометражного фильма, но он пока не был поставлен, — это сатирическая история, которая драматизирует наш мир, где власть над умами может получить, кто угодно, став популярным в интернете. В мире, где маньяки блогеры — это герои и им все сходит с рук из-за популярности.

В этой же вселенной мой нейро-сериал «Опасные Грузы», звук к пилоту которого я записывала в Доме культуры ГЭС-2 в рамках программы Клуб Друзей сводов. История этой героини как раз для меня не типичная. Это забитая скромная девушка филолог. Обычно мои героини с очень сильной агентностью, но задача была написать кого-то более понятного широкому зрителю. Эту историю я делаю вместе с соавтором Сергеем Трощенковым.

Из тех, кто ходят на показы, мне кажется мужчин и женщин поровну, а вот отзывы и рецензии чаще пишут мужчины, не знаю, с чем это связано.

В одном из видео-артов появляется образ русалки, как продолжение работы с мифами. Я очень хотела бы сделать что-то про татарскую русалку Су Анасы, но так как работа сделана нейросетями, они рисуют скорее диснеевский вариант русалки, а моя русалка застряла в пост-апокалиптическом, пост-гуманистическом будущем. Эти темы тоже близки, на них есть ряд работ, например, видео-инсталляция "No Future".

У меня татарские корни, хотя семья моего отца была светская и дедушка-профессор был убежденным атеистом, традиционных вещей передалось очень мало и это очень жаль. Это культурный код, который у меня мог бы быть, но его не было. Поэтому я его начала исследовать и изучать сама, использовать татарские мотивы в своих работах. Даже пробовала ходить на курсы языка, недолго из-за недостатка времени, но я надеюсь возобновить занятия татарским.

Еще есть, сшитый художницей Катей Рефеншталь, национальный татарский костюм, который я использую в разных вариациях. А в ленте «План 9 с "Алиэкспресса"» есть сцена на татарском. Также я сейчас доделываю нейро видео-арт по татарским поговоркам про животных.